Последний подарок
Может быть, судьба в последние недели жизни смилостивилась над этим человеком, подарив платоническое увлечение. Окна его камеры находились напротив окон комнаты дочери коменданта крепости Подушкина. Они влюбились друг в друга. Аделаида Подушкина посылала ему книги, которые он с жадностью читал. Любоваться ею на расстоянии, слушать ее пение – это все, чему он мог радоваться в последние дни.
Это был действительно подарок судьбы, и если бы не он, Каховский, который не общался ни с кем из бывших своих товарищей, умирал бы совсем одиноким, преданным абсолютно всеми. Даже смертная казнь через повешение, которая произошла 25 июля 1826 года, для Каховского обернулась насмешкой – веревка у него, Рылеева и Бестужева-Рюмина оборвалась, их вешали второй раз. Правда, в некоторых статьях вместо Каховского называют фамилию Муравьева-Апостола.
Внимание, только СЕГОДНЯ!
Поделись в соцсетях:
Оцени статью:
- 80
Пётр Григорьевич Каховский
Пётр Григорьевич Каховский. Родился в 1797 году в селе Преображенское Смоленской губернии — казнен 13 (25) июля 1826 года в Санкт-Петербурге. Декабрист. Убийца генерала Милорадовича и командира лейб-гвардии Гренадерского полка Стюрлера во время Восстания декабристов.
Пётр Каховский родился в 1797 году в селе Преображенское Смоленской губернии, происходил из обедневших дворян.
По формулярному списку — из дворян Московской губернии, где за семьей числилось 230 душ (хотя после его смерти брат унаследовал только 17 душ в Смоленской губернии).
Отец — Григорий Алексеевич Каховский, отставной коллежский асессор.
Мать — Нимфодора Михайловна Оленина.
Брат — Никанор (ум. 1845), отст. капитан-лейтенант, помещик села Тифинского Смоленского уезда, была женат на Надежде Марковой, племяннице генерал-майора. Был полицмейстером в г. Велиже, с 1844 служил в корпусе жандармов.
Другие братья (старшие) умерли до 1820 года (Алексей, Василий, Иван и Платон).
Воспитывался в Московском университетском пансионе, в его аттестате сказано: «по-русски, по-немецки и французски читать, писать и говорить умеет, истории, географии и арифметике знает».
Осенью 1812 года остался в занятой Наполеоном Москве, сотрудничал с французами — был т.н. комиссаром.
24 марта 1816 года поступил на службу — юнкером в л.-гв. Егерский полк. Но был разжалован в рядовые по повелению вел. кн. Константина Павловича за «шум и разные неблагопристойности в доме коллежской асессорши Вангерсгейм, за неплатеж денег в кондитерскую лавку и леность к службе».
13 декабря 1816 года по распоряжению командующего дивизией генерал-майора Жемчужникова определен в 7 егерский полк на Кавказ. 7 феврала 1817 года за отличие был произведен в юнкера. Далее — портупей-юнкер (21.01.1818).
В октябре 1818 года переведен в Астраханский кирасирский полк — корнет (04.05.1819), поручик (14.11.1819). 24 апреля 1821 года уволен по болезни в отставку.
Далее ездил лечиться на Кавказ с генерал-майором Свечиным, в 1823 ездил лечиться в Дрезден, прожил несколько месяцев в Париже и через Швейцарию, Италию и Австрию вернулся в Россию в 1824. В декабре 1824 приехал в Петербург.
По признанию самого Каховского, на образ его мыслей повлияли детское изучение «греков и римлян», «недавние перевороты в правлениях Европы» и пребывание за границей в 1823-1824 годах.
Сильно бедствовал, был крайне одинок, без родственных связей и друзей.
В 1825 году приехал в Петербург, намереваясь отправиться в Грецию, чтобы сражаться за её независимость. Имея «пылкий характер, готовый на самоотвержение» (К. Ф. Рылеев) и свободолюбие («я и в цепях буду вечно свободен»), был принят в Северное тайное общество.
Как член Северного общества организовал его ячейку в л.-гв. Гренадерском полку.
Каховский полагал необходимым уничтожение самодержавной власти, истребление всей царской династии и установление республики. На собрании 13 декабря 1825 года у Рылеева ему назначено убийство Николая I.
В день восстания 14 декабря 1825 года на убийство царя не решился. Активный участник восстания на Сенатской площади, смертельно ранил генерала М.А. Милорадовича и командира л.-гв. Гренадерского полка полковника Н.К. Стюрлера, также ранил свитского офицера П.А. Гастфера.
Арестован на своей квартире 15 декабря, а 16-го доставлен в Петропавловскую крепость в бастион №5 Анны Иоанновны.
Предполагая, что Милорадовича убил А.А
Бестужев, Николай I прислал 18.12 коменданту Сукину записку: «Каховского содержать лучше обыкновенного содержания, давать ему чай и прочее, что пожелает, но с должною осторожностью… Содержание Каховского я принимаю на себя»
22 декабря разрешено было передать Каховскому письмо и дать ему свидание с человеком Рылеева, ответ Каховского должен был быть доставлен Левашову, через которого было сделано это распоряжение.
Осужден вне разрядов и по конфирмации 10 июля 1826 года приговорен к повешению. 13 июля 1826 года казнен на кронверке Петропавловской крепости.
Точное место погребения Каховского неизвестно. По одной из версий, похоронен вместе с другими казнёнными декабристами на острове Голодае.
Личная жизнь Петра Каховского:
Ухаживал за Софьей Михайловной Салтыковой, которая вскоре после смерти Каховского вышла замуж за Антона Дельвига, близкого друга А.С. Пушкина.
Каховские на русской службе
Каховский Петр Григорьевич (1797-1826), родившийся в селе Преображенское Смоленской губернии – потомок двух довольно древних родов. По отцовской линии он принадлежит к Нечуй-Каховским. Представители этой фамилии являются выходцами из Чехии и Польши, некоторые из которых в середине XVII века перешли на службу к русскому царю Алексею Михайловичу. Романовым они служили верой и правдой, и не было войны, в которой не участвовали бы представители этого рода — они отличились под Нарвой, в Семилетней войне и присоединении Крыма, при штурме Измаила и в швейцарском походе Суворова. Один из них, а именно Александр Каховский, был адъютантом генералиссимуса А.В. Суворова. За проявленное мужество Михаил Каховский был награжден оружием «За храбрость». Два Каховских в чине генералов принимали участие в войнах с Наполеоном.
Бедный, потому и нелюбимый
Есть много свидетельств того, что Каховский был очень одиноким человеком и у него не было друзей, но вот на Кавказ лечиться он ездил с генерал-майором Свечиным, и с Рылеевым он сдружился очень быстро и сильно. Очевидно, природная открытость и прямота, эрудиция и начитанность (он очень увлекался демократией Древней Греции и Рима) сначала привлекали людей, а потом утомляли. И «большая любовь», которую пережил будущий русский революционер, если вообще к декабристам применим такой термин, тоже началась восторженным взаимным влечением.
Но закончилось лето, и 18-летняя Софья Салтыкова, писавшая подруге, что полюбила этого человека с сердцем чистым, как кристалл, всей душой, в Петербурге и знать его не хотела, и в дом его не пускала. Позднее она станет женой барона Дельвига.
Убивать царя отказался
Первым идею о необходимости не только установления республиканского строя, но и уничтожения царской семьи, высказал еще в 1816 году М.С. Лунин. Сначала он хотел и даже обратился с письмом к М.И. Кутузову с таким предложением — заколоть Наполеона, отправившись к нему переговорщиком.
Следующей потенциальной жертвой стал Александр I, хотя за личное мужество на Бородинском поле, где сражались за «Царя и Отечество», декабрист Лунин был награжден золотым оружием «За храбрость».
И П.И. Пестель был сторонником убийства Николая I. Но определен был на эту роль Каховский, декабрист храбрый до безрассудности и совершенно одинокий, тогда как у других были семьи. Когда накануне восстания Рылеев передал Каховскому кинжал, Петр Григорьевич ударил поэта по лицу. А позднее отказался от оказанной ему чести стать цареубийцей. Очевидно, он считал Рылеева другом и в последний момент понял, что всегда с самого начала нужен был лишь в роли назначенного «козла отпущения».
Отрывок, характеризующий Каховский, Пётр Григорьевич
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни
Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу
С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Одним из пятерых казненных на кронверке Петропавловской крепости был русский дворянин П.Г. Каховский. Но так случилось, что по отношению ко многим декабристам, и даже к тем, кто разделил его печальную участь приговоренных к смерти, он стоит как-то совсем отдельно.
Есть свидетельства, что перед самой казнью четверо других обнялись по-братски, а он стоял в стороне. Существуют записи о том, что тот же Рылеев его оговаривал на допросах — нет прямых свидетельств касательно того, кто в той кровавой кутерьме на смертельно ранил Милорадовича, но несколько бывших «товарищей» показали именно на отставного поручика. Кто же он таков?